Андрей Бунич, экономист, президент Союза предпринимателей и арендаторов России:
Мне больше всего понравился Шанхай. Конечно, масштабы развития впечатляют, потому что, конечно, по сравнению с Москвой, все-таки Москва, вроде, считается у нас флагманом России. В остальном, в России вообще ничего нет, а тут, в общем, и в Пекине достаточно много всего настроено, но Шанхай, конечно, сразу бросается в глаза. Ощущение грандиозности не покидает, конечно. И главное все-таки – страна, знала, что она начинала со значительно более низкого уровня. Первое впечатление – удивление: как она могла за 20-30 лет сделать такой прорыв?!
По моему мнению, Китай занял место Советского Союза в мировой экономике и политике. Потому что он представляет собой альтернативный полюс не только влияния, но он еще дает альтернативную модель развития и альтернативную модель управления экономикой. Потому что весь остальной мир управляется по определенной модели и в том числе и Россия. Россия задействовала модель все-таки западного капитализма, прежде всего, англо-саксонского, пускай, с небольшими вариациями, социально-ориентированного капитализма европейского, такого французско-немецкого, скандинавского, но это непринципиально. Основная модель все же – это англо-саксонская модель. Ей нет альтернативы в мире. По большому счету, в центре экономической системы стоят именно Нью-Йорк, Лондон и все, что вокруг них уже рождается. Поэтому единственная альтернативная система управления, которая основана на совсем других принципах, возможно, часть этих принципов основана на китайском менталитете и на трудовой этике, конфуцианстве. Возможно. Я не исключаю, что здесь есть взаимосвязь какая-то. Но, тем не менее, это другая система управления обществом, экономикой, и это альтернатива во всех областях: и в макроэкономике, и в финансах, и в управлении валютными курсами, и в планировании, и в создании рабочих мест, и в развитии производств, развитии новых технологий. То есть все методы, применяемые Китаем, являются своеобразными, уникальными, альтернативными. Поэтому это фактически соревнование моделей уже. Но я еще раз говорю, что не исключено, что эта модель возможна только при наличии китайцев. Как говорил покойный ныне Аркадий Иванович Вольский, когда его спрашивали: "А возможно ли у нас применить китайский опыт?" Он говорил: "Возможно, но, к сожалению, китайцев нет у нас". Поэтому я с ним согласен. Эта модель, скорее всего, носит тысячелетний характер подготовки, но, тем не менее, она существует. Они проводят, в общем-то, достаточно самостоятельную линию. Я не говорю только о геополитической линии, я говорю именно о самом подходе к экономике. Чем дальше происходит развитие, тем очевиднее два этих полюса. То есть они - геополитические полюса, но они полюса моделей. Поэтому, если Китай начнет отходить от своей модели, я думаю, что он проиграет. Потому что англо-саксонская модель склонна поглощать все. Поэтому сейчас все, что происходит в мировой экономике, сводится к тому, чтобы попытаться Китай стреножить определенными принципами и фактически вовлечь в спекулятивные процессы, которые происходят на мировых рынках. А в конце этого процесса обычно - лишение конкурентоспособности, то есть подрыв конкурентных преимуществ, что и произошло с Россией. Сначала что-то такое, вдруг появляются деньги, как будто ниоткуда - большая радость. А через некоторое время обнаруживается, что лишились ключевых конкурентных преимуществ, и, оказывается, что вообще не с чем идти на мировой рынок, потому что пока веселились, то пропили все, что было. Поэтому я думаю, что Китай вряд ли пойдет по такому пути. Ему надо развивать даже свою экономическую теорию, потому что сама экономическая теория западная – она подстроена под определенный социум, под определенную культуру. Это культурный феномен - эта нью-йоркская биржа или лондонская, все, что происходит: все эти индикаты, показатели, сама наука economics – это прикладной механизм для анализа явлений, которые действуют только в рамках этой социально – антропологической модели. Это определенный тип людей должен быть, и они живут так. Это не значит, что все остальные должны это воспринять, как данность. Другие могут жить в рамках других моделей, развивать свои конкурентные модели развития. И я уверен, что теория economics неверна, особенно применительно к таким древним обществам, как Китай, и, в меньшей степени, Индия.
© При использовании материалов гиперссылка на ChinaPRO обязательна.
скрыть
